Часть II. Государство – это инструмент!

Глава 4. Государство – это инструмент!

Как возникло государство

Для того чтобы побудить государство действовать в интересах подавляющего большинства общества, необходимо разобраться с природой государства, историей его возникновения и развития. А главное, понять механизмы, при помощи которых оно решало определенные задачи.

Когда-то давно, на заре человеческой истории, люди жили, объединившись в коллективы – первобытные коммуны, так как именно объединение, совместные действия позволяли противостоять неумолимым стихиям природы. Становление человеческого общества шло не гладко и не быстро. Потребовались миллионы лет, чтобы биологическая особь превратилась в человека, в существо социальное. Противодействовали формированию общества биологические  инстинкты, и жизненной необходимостью стало усмирить их, остановить их разрушительное действие. Какая сила смогла это сделать? Точка зрения марксизма на этот счет достаточно определенна.

“Во всех докапиталистических обществах система социально-экономических отношений определяла действия людей через, в основном, посредство морали. Член раннепервобытной общины делился своей добычей с остальными членами потому, что того требовали нормы морали. 

В первобытном обществе государства не было. Важнейшей нормой первобытно-коммунистической морали было предъявляемое к каждому члену коллектива требование делиться пищей с остальными его членами. Соблюдение этой нормы обеспечивалось лишь силой общественного мнения. Однако сказать, что общественное мнение принуждало человека делиться пищей с остальными членами коллектива, было бы неверно. Эта норма входила в плоть и кровь человека. Она была столь сама собой разумеющейся, что никому не могло прийти в голову не поделиться с членами своего коллектива. В этой норме выражалась и закреплялась общественная собственность на пищу”. [ Здесь и далее использованы цитаты из работы Ю.И.Семенова «Формы общественной воли в доклассовом обществе: табуитет, мораль, обычное право»]

И связана такая особенность первобытного общества была с тем, что уровень развития производительных сил первобытных людей был чрезвычайно низок, и весь производимый (добываемый) продукт был жизнеобеспечивающим. Никакого излишка не существовало! И если бы какая-либо часть жизнеобеспечивающего продукта была присвоена кем-либо из членов племени, то тот, кому продукт бы не достался, неизбежно бы погиб. А систематическое присвоение сильной особью жизнеобеспечивающего продукта привело бы к гибели коллектива.

Таким образом, в первобытном обществе мораль была тем инструментом, который использовался для организации защиты каждого члена общества и общества в целом от тех бед и опасностей, от которых человек не мог защититься в одиночку. Мораль требовала от каждого члена коллектива делиться добытой пищей с другими членами коллектива, а в конфликтах с другими коллективами – участвовать в кровной мести. Но первобытная община, разумеется, не была государством.

В формирующихся государствах, главными организациями, обеспечивающими защиту человека и его имущества, продолжали оставаться те или иные родственные группы – далекие потомки первобытной родовой общины. Но одновременно формировались и особые институты – прообразы инструментов насилия в будущих государствах.

В процессе развития производительных сил общества появился более или менее значительный избыточный продукт, возникло неравенство, долги одних людей перед другими. А для того, чтобы принудить людей эти долги выплачивать или заставить их работать на кредитора, последнему потребовались особые отряды вооруженных людей, которые насилием принуждали сначала должников, а потом и всех остальных работать на него. Эти вооруженные люди и тот, кому они подчинялись и стали ядром будущего государства. А главный кредитор стал правителем формирующегося государства. И существование таких особых отрядов вооруженных людей, обладавших правом на легитимное насилие, и есть та основная черта, которая отличает государство от прочих человеческих объединений: первобытных племен, церкви, банков и фирм, транснациональных корпораций и пр. Именно это право является отличительной чертой государства, и никакие другие. Организовать совместные действия больших масс людей могла, например, церковь. Для организации защиты от угрозы голода люди научились действовать совместно задолго до появления первых государств – объединение усилий требовалось даже для охоты на крупных хищников. Иерархически организованные системы власти есть не только в государстве, но и в других общественных институтах – например, на капиталистических предприятиях и в корпорациях.

Право на применение насилия – вот то, что отличает современное государство от других общественных институтов. Разумеется, государство служило в первую очередь тому, кто его создал и управлял им – сначала классу политаристов во главе с правителем, а затем классам-эксплуататорам, которые пришли на их место. Совершенно верен вывод марксизма о том, как возникло государство и что оно представляет собой в настоящий момент, –  орудие класса-эксплуататора, облегчающее для него процесс эксплуатации. Но государство, как и любой общественный институт, может выполнять и выполняет несколько функций.

Превращение государства в отечество

Например, государство попутно со своей основной функцией использовалось и для защиты всех членов общества от общезначимых опасностей, например, от нашествий извне, для охраны и защиты человека и его имущества в спорах с другими людьми. Эти функции переходили  к государству постепенно с утратой значения родственных объединений, выполнявших их ранее. Конечно, забота государства обо всех в этом случае мало отличалась от заботы пастуха об овцах – ведь и пастух защищает овец от волков, но только для того, чтобы иметь возможность самому их стричь. 

Возникали и такие ситуации, когда государство и на больший срок становилось выразителем интересов не одного отдельного класса, а всего общества в целом. Общество при этом осознавало себя нацией, а государство – своим отечеством. И в период возникновения капиталистических государств Западной Европы, государство выступало как защитник объективных интересов не только эксплуататоров, но и эксплуатируемых – например, от тягот и произвола феодальной раздробленности в пользу централизованного государства с единым национальным рынком. Конечно, для эксплуатируемых защита была лишь от более безжалостной эксплуатации в пользу менее безжалостной.

Возникновение национальных государств – это попытка создания государства для защиты интересов нации в целом, всего общества. Общества, осознавшего свои интересы. Но все эти попытки были стихийными и до конца неосознанными, и как только в конкретных исторических условиях национальное государство добивалось достижения общенациональной цели, оно с неизбежностью деградировало, то есть из выразителя интересов всего общества, превращалось в слугу узкой прослойки людей, в эксплуататора широких народных масс. Как это произошло с нашим, Советским государством.

Причем факт защиты государством общенациональных интересов настолько прочно входит в сознание людей, что они далеко не сразу осознают  изменение природы своего государства. Чем успешно пользуется класс коллективных эксплуататоров - чиновников. Эксплуататоров  более изощренных и хитрых, в отличие от классических капиталистов.

Из созданного трудящимся продукта часть изымают они, и неважно, что эта часть называется не прибавочным продуктом, а, например, налогом. Она точно также изымается у трудящегося, хотя формально налог может платить и собственник средств производства, например, капиталист. Более того, изъяв у капиталиста средства производства, чиновники получают  возможность изымать у трудящихся и налог, и прибавочную стоимость. Капиталист – это открытый враг трудящегося, он не скрывает своей алчности, своего стремления к прибыли, в этом его суть, и за эту открытость его следует считать скорее не врагом, а противником. Капиталист действует самостоятельно, и за свою тупость или дурость несет ответственность - он разоряется, у него будут забастовки и потери прибыли. Капиталиста от наказания за глупость и подлость ничто не спасет.

А госчиновники могут быть и преданными слугами народа и подлыми его грабителями. Сидя у него на шее,  они могут не приносить ему ни малейшей пользы, могут приносить массу вреда, обращая изъятые у народа деньги исключительно себе во благо. Выглядят они при этом одинаково, и одинаково утверждают, что то, что они делают, идет исключительно на пользу народу. А всегда действуя под прикрытием законов и инструкций, они избегают ответственности за свои действия. Партгосноменклатура уничтожила СССР якобы по “воле его народов”, и хотя действия и депутатов, и правительств являются изменой Родине, но до сих пор из них никто не пострадал.

Из всего этого интересны те факты, что государство, во-первых, способно выполнять не только функции подавления и господства, присущие ему исторически, а во-вторых, может объективно оказываться выразителем интересов всего общества, а не только узкой его части.   Именно эти особенности показывают, что государство не более чем инструмент. Инструмент, которым можно и преступника казнить, и от захватчика защититься. Но возможно ли использовать этот инструмент не на  службе классовых интересов, а для службы обществу в целом, причем не эпизодически (например, во время войны или стихийных бедствий) и не в отдельных аспектах (образование, здравоохранение для всех), а на постоянной основе? Ведь  он и так попеременно оказывается в руках то капиталистов, то чиновников госаппарата, а то и в руках всего общества. Но успешнее всего им пользуются, разумеется, экономически господствующие классы. Чем таким обладают эти классы, что могут приспособить общенациональное, например, государство служению своим узкоклассовым интересам? И нельзя ли воспользоваться их опытом, чтобы заставить государство служить постоянно всему народу?

Господствующий класс заставляет этот инструмент  служить себе тем, что именно он фактически финансирует государство (выделяя ему долю прибавочной стоимости), имеет наибольшие рычаги для наказания и поощрения чиновников государства (с помощью назначения, снятия, подкупа, шантажа и т.п.). Т.е. этот класс может наказывать (применять насилие) и поощрять работников государства больше чем любой другой (в частности, общество в целом или класс эксплуатируемых).

Что нужно сделать, чтобы государство как инструмент стало служить народу в целом? Сделать так, чтобы все общество могло наказывать чиновников государства. Причем наказание  со стороны всего общества в целом должно перевешивать возможное наказание для чиновников государства со стороны класса - эксплуататора. Таким наказанием может быть только тюремное заключение (почему только оно – обсуждается далее, а здесь кратко можно сказать лишь о необходимости соответствия уровня наказания уровню соблазна – а соблазн для чиновников государства, особенно высших – довольно велик). Для этого необходимо воспользоваться тем аппаратом государства, который всегда отличал его от остальных объединений и организаций. Аппаратом насилия.

Полезные всему народу функции государства

Из всех функций государства необходимо выделить только те, которые необходимы большинству народа. Именно этими функциями все существующие государства занимались попутно – защита народа от различных опасностей. Но для нас только она и необходима. Необходимо создать такое государство, в котором народу жилось бы если и не очень хорошо, то, по меньшей мере, достойно. И преобразования в государстве надо делать, имея в виду только эту цель.

Мысленно представим себе, что мы ничего о государстве не знаем. У нас нет ни милиции, ни армии, ни налоговой инспекции, ни президента, ни парламента. Ничего. Как мы будем себя чувствовать? Радоваться, что не надо никого слушаться, не надо платить налоги...? Вряд ли!

Во-первых, окажется, что хотя мы и исповедуем христианские заповеди “не убий”, “не укради”, но не все жители нашей страны ими руководствуются. Мы строим дом, работаем, приобретаем имущество, а кто-то приходит и все у нас отнимает и даже убивает. Конечно, мы, объединившись с ближайшими соседями, попробуем сообща защититься, но наша община бессильна против большой банды, и ворам удается удрать с награбленным так далеко, что мы будем не в силах их догнать.

Во-вторых, мы увидим, что беспомощны при насилии со стороны соседних государств и вторгнувшиеся войска могут нас уничтожить.

Мы не сможем передвигаться по своей стране, так как в разных местах действуют неясные нам правила поведения людей, нет единой денежной системы, даже правила дорожного движения везде разные, и поэтому мы гибнем на дорогах.

Если стихийное бедствие уничтожило жилье у соседей, им бы надо помочь, но мы не знаем, а окажут ли нам помощь, случись такое с нами. Мы видим, что беззащитны в одиночку, малыми силами. Причем мы все будем понимать: нас так много, что если действовать вместе, то не будут страшны ни уголовники, ни внешние враги, ни любые стихийные бедствия.

Делом государства, служащего всему обществу, должна являться организация граждан  для их  же защиты в случаях, когда мы в одиночку или отдельными коллективами не можем себя защитить. У государства нет другой более полезной для народа цели. Не защита граждан как таковая, а именно организация защиты. Никакое государство своих граждан не защитит, защищают себя сами граждане. Как мы будем это  делать: прямо или нанимая специалистов на свои деньги – это другой вопрос, но защищаться мы  будем  сами. Но без организационных действий государства коллективная самозащита граждан невозможна.

В-третьих, виды защиты, которые граждане хотят себе обеспечить, должны быть уточнены в договоре между ними самими, поскольку в этом плане все государства разные: граждане одного могут поручить своему государству организовать защиту права на труд, а другого гордиться тем, что они принципиально не защищают это право.

Называть подобное  учреждение государством будет не совсем правильным, потому что у него будет совершенно иная природа. Исторически государство – это именно аппарат принуждения, изъятия прибавочного продукта. И классики марксизма, когда писали о неизбежном отмирании государства, имели в виду этот аппарат насилия, предназначенный для изъятия прибавочного продукта. Но не аппарат насилия, необходимый для организации всех на защиту от опасностей. А учреждения, имеющие целью защиту всего народа от разных опасностей, защиту общественных интересов, они предпочитали называть другим термином. Коммуна, к примеру. Не поступить ли и нам подобным образом? Назвать нашу достижимую мечту царством, к примеру? Или Отечеством? А стоит ли? Пусть по-прежнему называется государством. В языке слова нередко утрачивают свой первоначальный смысл. Кому сейчас в голову может прийти, что вежливое слово «спасибо» произошло от «Спаси, Боже»?

Существует мнение, что государство в принципе не может и не должно защищать интересы всего народа. Мнение это основывается на признании за государством его изначальной сущности – эксплуататорской. Что у людей, составляющих государство, не может быть общих интересов, которые государство должно  защищать.

«… я различаю в народе большие группы людей, чьи интересы не просто разные, а прямо-таки противоположные. Часть народа желает неограниченной свободы капиталистического предпринимательства, исповедует либеральные ценности, поклоняется доллару, уверена, что, где хорошо, там и родина. Другая часть так же ничего против частного предпринимательства не имеет, но капиталистический беспредел желает унять с помощью государственного контроля. Третьи выступают за "трудовую собственность" без капиталистов, но с рынком, деньгами и товарным производством в руках частника.

Никакой государственный аппарат не может угодить одновременно всему народу, всем его классам и прослойкам. Интересы различных частей народа диаметрально противоположны.

 Я разделяю принцип ответственности революционной власти перед революционной частью народа. Мне плевать на интересы контрреволюционной сволочи.…». [И. Губкин, «Цель АВН – идея фикс» «Дуэль» № 41 (132), 12.10.99,  http://www.duel.ru/199941/?41_5_1, «Референдум под рачий свист», «Дуэль» № 24 (321), 17.06.03, http://www.duel.ru/200324/?24_5_1 ]

В этой главе мы не станем рассматривать, как можно поддержать баланс интересов различных частей народа, надо ли  это делать вообще. Об этом позже, в части II «Ты избрал – тебе судить!».

Сейчас мы сформулируем главный вопрос: можем ли мы (народ России) потребовать, чтобы имеющееся у нас в наличии государство, независимо от того, для какой цели оно создавалось, и от того, что оно представляет собой сейчас, обеспечило нам защиту от ухудшения жизни?

С позиций необходимости построения справедливого общественного устройства, свободного от эксплуатации человека, несомненно. Что необычного или противоестественного есть в желании народа направить усилия государства себе во благо?

Другое дело, что созревшие в общественном сознании изменения могут сковываться старыми формами, содержащимися в правовых отношениях. Запрещает ли законодательство «демократической» России поставить вопрос о службе государства не классу эксплуататоров, а всему обществу, всему народу?