Глава 8. Власть – народу!

Базис и надстройка общества

Основой существования любого человеческого общества является материальное производство, и все общественные отношения определяются, в конечном счете, именно господствующим способом производства. Среди всех видов общественных отношений выделяются отношения, в которые вступают люди в процессе производства. Каждый способ производства характеризуется особой системой производственных отношений, вернее, отношений собственности и распределения. Производственные отношения иначе называются базисом общества, а остальные общественные отношения: господствующая в обществе мораль, право, политика, идеология - надстройкой. В разделении общественных отношений на базис и надстройку отражается особый характер производственных отношений – по отношению ко всем прочим они являются первичными, и определяют то, какими будут все другие общественные отношения.

А характер производственных отношений определяется объективным уровнем развития производительных сил общества. Как говорили основоположники марксизма – ручная мельница дает нам общество с сюзереном во главе (феодальное), а механическая – общество во главе с капиталистом.

Иными словами, особенности производственных отношений зависят от объема избыточного продукта, уровня продуктивности общественного производства. Если избыточный продукт отсутствует или очень мал – господствующими производственными отношениями становятся отношения уравнительного распределения, а все прочие отношения в обществе будут отношениями первобытно-коммунистическими.

До тех пор, пока не существовало избыточного продукта, не существовало неравенства и господства одних людей над другими. Публичной власти как общественного института не было. Развитие производительных сил привело к появлению избыточного продукта и изменению общественных отношений. Появилось неравенство, власть одних людей над другими. И власть эта основывалась на возможности владеть и распоряжаться избыточным продуктом. Возникли государства, аппарат насилия и пр. А в надстройке (правовых, моральных, политических отношениях) закреплялась возможность владельцев избыточного продукта подчинять своей воле тех, кто им не владел.

Соответственно, помыслы благородных людей, мечтавших об уничтожении эксплуатации, были направлены на уничтожение основы эксплуатации – частной собственности на средства производства. Как было показано в части I «Марксизм. Перезагрузка!», первоначальный рецепт оказался слишком прост, и нужный результат достигнут не был. Собственность вместо общественной стала общеклассовой. На место одного эксплуататора (капиталиста) встал другой - чиновничество. Государство не превратилось в общенародное, демократическое, а осталось, по преимуществу, инструментом для обеспечения господства пирамиды государственного аппарата над эксплуатируемым большинством общества.

Либеральные мечты

Но возможно ли вообще появление демократического государства путем иным, нежели эволюцией государства буржуазного? И вообще, может быть, демократия требует всемерного ослабления государства? Ниже представлена точка зрения, обычно разделяемая либералами,  признающая только эту возможность.

«Демократия невозможна без достаточно широко развитого клас­са собственников. Причем, когда речь идет о собственности, имеют­ся в виду не дачи и квартиры, где живут граждане, а имущество, при­носящее доход. Именно поэтому мы все время говорим о необходи­мости экспансии капитализма. В мирное время только собствен­ность превращает человека в гражданина, потому что, с одной сто­роны, она дает ему свободу от государства (а значит, независимый взгляд на вещи), а с другой — заземляет его, встраивает в рамки ре­альности, придает ему чувство ответственности — за свою террито­рию обитания и за свою страну.

Надо дать развиться классу собственников настолько, насколь­ко это возможно. Потому что надо отдавать себе полный отчет в том, что если в России не будет широкого класса собственников, то и де­мократии у нас не будет». [Т. Гурова,  «Реабилитация капитализма», «Эксперт» №34 (480) 2005-09-26]

Говоря о свободе от государства, Т. Гурова подтверждает наши выводы о необходимости государства, сделанные в предыдущих главах. Она рассматривает государство как недружественную человеку силу, от которой лучше не зависеть, не задаваясь вопросом, а надо ли вообще терпеть эту силу, не лучше ли ее поставить себе на службу. То есть, при гипотетической демократии, государство – сила независимая и человеку посторонняя, и уж тем более, ему не служащая. Демократия ли это? Не напутали ли чего либералы?

Т. Гурова подчеркивает, что речь идет  не о всякой собственности вообще, а лишь о собственности, приносящей доход, то есть собственности на средства производства. Но если есть собственники заводов, газет, пароходов, то есть и те, кто на них работает за зарплату – наемные работники, не собственники. По Гуровой получается, что эти люди должны либо уйти от хозяина средств производства, приобретя себе свой бизнес – стать тоже собственниками, либо стать собственниками части  предприятия хозяина.

Если процесс создания собственников повести по первому варианту, то возникает вопрос, а кто останется работать на хозяина? Кто будет наемным работником? Китайцы с корейцами? Тоже вариант. Но, скорее всего, даже при полномасштабном привлечении иностранных рабочих в бизнес соотечественников – собственников, наряду с ними трудиться по найму останутся и наши сограждане, в широкий класс собственников не вошедшие. И, как следствие, не имеющие прав на претензию стать частичкой власти в России. То есть, при существовании неизвестных неявных механизмов, автоматически наделяющих собственников властью, максимально возможное развитие класса собственников приведет к формированию не власти демоса, а к власти собственников. Почему же это должно называться демократией? Ведь весь народ собственником не станет, значит, власть будет не у всего народа, а лишь у его части.

Второй вариант развития класса собственников имел место в недавней истории России – ваучеры, чековые аукционы, Леня Голубков как партнер и совладелец. У кого теперь его миноритарная собственность? Вместе с его правом на власть в стране?  

Но так ли уж далека от истины Т.Гурова? В части I «Марксизм. Перезагрузка!» было проанализировано, что производителю для того, чтобы стать хозяином необходимо стать собственником средств производства, но единственный способ это сделать – стать сначала собственником производимого продукта. Появление новой системы производственных отношений, не основанной на эксплуатации человека человеком, возможно только после кардинального увеличения уровня развития производительных сил общества, а добиться этого развития мешает эксплуатация в процессе производства. Основные принципы нового, свободного от эксплуатации способа производства, названного одним из его изобретателей “делократическим”, вызревали и вызревают в недрах современного, капиталистического способа производства. Только новая система производственных отношений даст возможность  миллионам тружеников стать собственниками, как средств производства, так и произведенного ими продукта. Таким образом, будет положен конец эксплуатации в процессе производства. Человек, свободный от эксплуатации - это, в принципе, свободный человек. Что  совершенно  верно подмечает Т.Гурова. И, как было показано, производительные силы уже созрели для новых производственных отношений. Доказательством чего является стихийное появление ростков новых производственных отношений  в наиболее развитых странах мира. Но помочь им преодолеть сопротивление старого им может только новое государство, действующее в интересах всех членов общества.

Но чтобы разобраться, каким должно быть это новое государство, необходимо проанализировать ошибки построения государства, бывшего, по мысли его создателей-коммунистов, социалистическим, служащим всему обществу, а на деле – неополитарным, служившего, в первую очередь классу политаристов. То, что анализ этих ошибок необходим – доказывает факт наличия попыток вновь создать государство подобного типа современными коммунистами, которые не собираются извлекать уроков из ошибок прошлого.

Вся власть Советам?

 «Советы рождаются, не спрашивая разрешения у власти, как орган борьбы сначала экономической, затем политической, и нет другой организационной формы, способной отобрать власть у президентов и парламентов.

Главный признак Советской власти - ее построение с опорой на объективную организованность людей в процессе труда по производствам. Первичной ячейкой государственного строительства является коллектив фабрики, завода, колхоза, института, театра и академии. Депутаты местного совета среди себя делегируют товарищей в городской Совет и в областной - они лучше друг друга изучат по совместной работе. Областные, краевые, республиканские Советы имеют полномочных делегатов на Всероссийский съезд, который избирает своего коллективного президента - Центральный Исполнительный Комитет.

Кнут и пряник был при них всегда, а не только в выборную кампанию. Через съезды Советов эта система строилась до самого верха - в государственную власть. Совет полновластен, все в его силах, любой чиновник трепещет перед ним. Придется какой пройдоха не по нраву - на ближайшем заседании (сессии) Совета отзовут, коли натворит бед - передадут дело в рабочий трибунал. Советы всевластны, нет их выше! Вот вам и ответственность любой власти перед народом - избирателем! В этом суть Советской власти».  [Тюлькин В.А., «Тюлькина грамота», «Дуэль» № 18 (65), 23.06.98,  http://duel.ru/199818/?18_5_1, И. Губкин, «Цель АВН – идея фикс» «Дуэль» № 41 (132), 12.10.99,  http://www.duel.ru/199941/?41_5_1 ]

Но были ли Советы органом подлинной власти трудящихся? Власть Советов - это власть не народа, а депутатов. К народу эта власть не имеет никакого отношения. Депутатов избирает не народ, а всего лишь избиратели. А избиратели - это только часть и даже не народа, а, всего лишь, населения. Народ - это население и будущие поколения.

Как коммунисты собираются передать власть народу? Да никак! Оставят лично себе - своим ЦК и обкомам. Как это и было с Советами раньше. Они  были органом, послушным партгосаппарату, который являлся коллективным собственником средств производства в СССР.  Советской власти, «советской» по определению, в СССР никогда не существовало. В силу объективных обстоятельств, вопреки желаниям даже самых искренних и самоотверженных большевиков.

Система управления СССР после победы Великой Октябрьской Социалистической Революции оказалась двойной. По тогдашним конституциям это плохо видно, поскольку по ним управление СССР теоретически было наиболее де­мократичным и в мире, и, пожалуй, в истории. Описанная в этих конституциях власть везде была одинарна и называлась она «Советской», но в чистом виде этой власти не было.

Партия – наш контролер!

Схема, по которой большевики предполагали выстроить систему власти, выглядела следующим образом:  члены партии большевиков агитируют население, объясняют ему выгоды социализма и коммунизма; воодушевленное население избирает большевиков или сочувствующих депутатами в Верховный Совет, а Верховный Совет принимает социалистические законы и планы, назначает социалистическое правительство, которое руководит страной, организуя всех на исполнение этих законов и указов.

Схема очень простая, очень ясная и, безусловно, работо­способная, но после силового за­хвата в 1917 г. министерских постов в России у большевиков с этой схемой ничего не получилось. И вот по каким объек­тивным причинам.

Министры-коммунисты - это еще не вся систе­ма власти, кроме министров для власти требуются и сотни тысяч чиновников-специалистов. Своих чиновников у боль­шевиков не было, а царские отнюдь не собирались в одноча­сье отказаться от алчности и стяжательства и честно служить новой власти. Т.е. какие бы коммунистические законы Верховный Совет ни принимал, аппарат управления страной не спешил организовывать насе­ление на исполнение этих законов.

Поэтому практически немедленно после взятия власти большевики были вынуждены установить за чиновничьим аппаратом (от аппарата армии до аппарата пенсионного обеспечения) контроль. Сначала при помощи представителей коммунистического правительства - комиссаров. Но это бы­ла полумера, комиссары действовали в одиночку, им не на  кого было опереться.

И вот тогда большевики вынуждены были пойти на един­ственно возможную меру: они реорганизовали партию во все­объемлющую организацию контроля за властью. Но это была вынужденная мера - ошибка, равная преступлению, - из аппарата управления партией был создан второй, параллельный аппарат государственного управления. Деваться было некуда - государственный аппарат был на то время укомплектован либо старыми, либо случайными кадрами, никак не отвечавшими за свое плохое управление Россией. А большевики несли в то время единственную и полную ответст­венность за результаты своего правления, а чисто государствен­ные чиновники - нет!

Вот, к примеру, чиновники железнодорожного ведомства России на службе у большевиков. Скажем, из-за плохого управления ими станцией или дорогой белые или восставшие крестьяне захватят эту местность, эту станцию или дорогу. Что сделают белые или мятежные крестьяне с железнодорож­никами? Да ничего, железнодорожники будут точно так же работать на своих местах и при белых, и при мятежниках. А что они сделают с контролировавшими этих железнодорож­ников коммунистами? Правильно - повесят! Для большеви­ков-контролеров наступит момент очень большой ответст­венности за собственную плохую работу и за плохую работу контролируемых чиновников. Поэтому в тот момент истории нашей Родины именно такое двоевластие было оправданным, поскольку контролеры отвечали за дело в большей мере, чем его исполнители. Но отвечали по факту, а не по осмысленным госу­дарственным законам; по конституциям страны такой контроль коммунистов над органами Советской власти не был предусмотрен. Никто из теоретиков и идеологов марксизма, начиная с основоположников, в своих построениях не представлял коммунистическое общество, как общество, управляемое авангардом рабочего класса, его партией.

Поэтому Советы были не более чем старым идеологическим багажом партгосноменклатуры. Воплощением идеи, с которой они брали власть в 1917 году. От которой отказаться было нельзя, но к которой можно было приспособиться без ущерба для себя. Самостоятельным органом Советы никогда не были.  И для этого были как объективные, так и субъективные причины. Объективные заключались в том, что самостоятельность Советов при общем избирательном праве позволила бы врагам Советской власти сорганизоваться и взять реванш за Октябрь 1917. А это было смертельной опасностью и для страны победившего Октября, и для каждого большевика персонально. Поэтому-то возможность доступа в Советы  для граждан не была одинаковой. Широко практиковалось лишение избирательного права. Неравными были и возможности рабочих и крестьянства. По Конституции 1924 года городские рабочие выбирали депутата от каждых 25 000, а крестьяне от каждых 125 000 избирателей. Так молодая власть защищалась.

Но было бы наивным считать, что среди большевиков были только самоотверженные рыцари, борцы за счастье народа. «Старые большевики», «верные ленинцы», гордившиеся своим   участием в революции и считавшие это пожизненным мандатом на всевозможные привилегии, обсидели посты секретарей обкомов и рескомов партии. Учиться новому они не хотели, строить коммунизм желанием не горели. Для себя они его уже построили. И эта партгосноменклатура была не менее серьезной опасностью для советского государства. Кроме того, что она тормозила развитие страны в преддверие тяжелейшей войны, она также дискредитировала Советскую власть. Ведь новые чинуши ничем  от старых не отличались. «Против чего боролись, на то и напоролись» - так выражалась горечь трудящихся при виде злоупотреблений чинуш. Создатель советского государства – В.И.Ленин – через пять лет после революции признал свое бессилие в борьбе с разрастающимся государственным бюрократическим аппаратом, с номенклатурой. Следующую попытку обуздать ее предпринял его преемник на посту главы государства – И.В.Сталин.

Две перестройки Сталина

В середине 30х годов XX века в СССР развернулось обсуждение новой Конституции. Способ, которым Сталин решил потеснить номенклатуру партии и бюрократию от управления страной, заключался в организации, в рамках новой Конституции, нового варианта избирательной системы, основывавшейся на всеобщем, прямом, равном и тайном избирательном праве с обязательными альтернативными кандидатами при голосовании за каждый депутатский мандат. Выдвигать кандидатов могли бы всевозможные общественные организации, а не только партия. Предполагалось восстановить в правах граждан, лишенных избирательных прав, установить равные нормы представительства от всех слоев населения, без перекоса в сторону городских рабочих.

Сталин предвидел весьма оживленную избирательную борьбу, считая, что всеобщие, равные, прямые и тайные выборы в СССР будут хлыстом в руках населения против плохо работающих органов власти. Потаенная суть конституционной реформы была в попытке порождения мирной предвыборной борьбы и острейшей состязательности на самих выборах. Это бы позволило произвести смену дискредитировавших себя партократов.

Было бы наивным считать, что советские бароны, все эти Эйхе, Кабаковы и пр. не ощутят угрозы для себя от перемен, затеянных узкой группой высшего руководства СССР во главе со Сталиным. Кроме партийных постов, они автоматически занимали посты советские, а при равных и тайных выборах в Советы люди бы припомнили им «перегибы» во время коллективизации и остальные грехи. Это было бы равнозначно концу политической карьеры, и как следствие, обычному для тех времен, неизбежному суду, лагерю и смерти. И широкое руководство ВКП(б) организовало латентную оппозицию группе Сталина, раскрутило с целью сохранения своих постов маховик репрессий 1937 года. И Сталин был вынужден капитулировать. Идея настоящей Советской власти была отложена до лучших времен. [Подробно об этом рассказывается в книге Ю.Жукова «Иной Сталин», М., «Вагриус», 2003]

О чем это свидетельствует? О том, что в СССР существовала достаточно обширная и влиятельная группа лиц, интересы которой не всегда совпадали с интересами государства. И Советы, как представительный орган трудящихся, был этой группе не то, что не нужен, он был для нее опасен. Как было показано в части I «Марксизм. Перезагрузка!», эта группа была классом – эксплуататором, но специфическим.  И группа эта не была заинтересована в контроле над своей деятельностью со стороны кого бы то ни было. Доказательством этого является дальнейшая судьба Советской власти.

При сохранении общей угрозы для всех большевиков со стороны внешних и внутренних врагов они, вопреки взаимным симпатиям и антипатиям, вынуждены были, оказавшись в одной лодке, грести к одному берегу. Поражение всем грозило смертью!

Однако после победы в войне сменились условия: авторитет СССР да и ВКП(б) в мире вырос настолько, что партноменкла­тура большевиков сразу же стала «персона грата» на всем зем­ном шаре. Быть большевиком стало законно и безопасно! И Сталин не мог не предвидеть, что уродство двоевластия – безответственность немедленно проявит себя и со временем разрушит всю страну. Причем это было уже нешуточной угрозой. Ведь даже если в послереволюционное и предвоенное время, несмотря на все тяготы, опасности и лишения, карьеристы, бездари и подлецы лезли на партийные посты, то в новых, безопасных, условиях этот процесс примет лавинообразный характер.

Попасть в партию, в ряды контролеров, которым самим делать ничего не надо, над которыми не висит дамоклов меч смертельной ответственности, но зато есть возможность руководить другими - стало заветной мечтой массы проходимцев и карьеристов. Противостоять им можно было только одним способом – и Сталин неизбежно пришел к его осознанию. Следовало, как он и мечтал ранее, превратить партию в “орден меченосцев”, убрать возможность для членов партии почивать на лаврах, отстранить ее от соблазнов политической власти. Если нет ‘пряника’, а есть только тяжелая работа по пропаганде коммунистических идей - нет и необходимости защищать партию от нашествия проходимцев и карьеристов. Именно на такое отстранение партии от государственной власти, на сосредоточение на работе по агитации и пропаганде, работе, которая не должна была приносить никаких дивидендов в виде красивых должностей, возможности не отвечать ни за какое реальное дело, и были направлены реформы Сталина, озвученные им на XIX  съезде КПСС. Результатом этих реформ должна была стать передача всех полномочий по руководству страной органам Советской власти. И партгосноменклатура снова ощутила смертельную опасность. Им оставалась черновая пропагандистская работа, не сулившая никаких преимуществ. А уход Сталина с поста первого секретаря ЦК на хозяйственную работу оставлял их без авторитетнейшего руководителя, именем которого можно было прикрываться всегда и везде. Выход был один – смерть Сталина до тех пор, как он сумеет провести свои реформы в жизнь. Именно это и произошло. Сталин был убит партноменклатурой. [Подробно об этом рассказывается в книге Ю.Мухина “Убийство Сталина и Берия”, М.,Яуза-Эксмо, 2002]

Причиной неудачи первой попытки его реформ оказалась неготовность народа к широкой демократической системе выборов, осложнившаяся вакханалией репрессий против этого же народа. Результатом этой неудачной попытки стало укрепление личной власти Сталина и устранение самой возможности оппозиции. Он сумел подавить ее под маховиком ею же раскрученных репрессий, оперевшись на взращенных им, и поэтому обязанных и лояльных ему, новых молодых и талантливых руководителей промышленности.  Результатом второй попытки, ставшей невозможной из-за физической гибели Сталина, стало безраздельное господство партноменклатуры, приведшее, в конечном итоге, к гибели страны и утрате завоеваний Октябрьской революции.

Конечно, СССР после победы в войне стал уже другим государством. Стал другим и его народ. И всеобщее равное и тайное избирательное право не было чем-то необычным. Оно стало распространенной практикой. Партноменклатура поделилась с народом, но обезопасила себя от попыток реформ, подобных сталинским. Если ни в идеях Октябрьской революции, ни в первых конституциях ничего не говорилось о роли коммунистической партии в деле строительства коммунизма, то в Конституции СССР 1977 появилась ст. 6, гласящая, что «руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза». Власть группы лиц, никакого отношения к коммунизму не имеющих, была закреплена законодательно. Такое не снилось ни Марксу, ни Ленину.

Частные извращения или неустранимые недостатки?

Вся наша недавняя история свидетельствует о том, что то, что принято считать Советской  властью, властью трудящихся, никакого отношения к власти именно трудящихся не имеет. Попытки установить действительную власть трудящихся до сих пор успехом не увенчивались. А закончилась история Советской власти в России тем, что она была уничтожена руками тех, кто от нее кормился – несгибаемых партийцев. Подробно об этом рассказано в главе «Судьба русской революции». И дело здесь не в перегибах и не в извращениях, как считают современные коммунисты, например, глава РКРП-РПК В.А.Тюлькин:

«Пришла ли к краху система Ленина - Сталина? Или мы имеем дело с отступлениями от нее, ее извращениями?

Мы, коммунисты, утверждаем, что второе. Те, кто сегодня стоит у власти, ранее с партбилетами в кармане извращали систему, опошляли идею и губили большое дело. Сами они никакими коммунистами не были, а представляли, говоря словами Ленина, ту коммунистическую сволочь, которая только и годится на то, чтобы ее расстреливать. Система пришла в гнусное состояние, но причина, по-нашему, - именно отход от классовых позиций, отход от принципов формирования Советской власти, как классового оружия трудящихся.

Трагедией Сталина и Компартии  стало то, что, отойдя в силу объективных и субъективных причин от принципов формирования Советской власти, они не смогли обеспечить возрождение (и устойчивость) классового характера государственной власти, опирающейся и формирующейся через трудовые коллективы. Сталин не успел подготовить себе замены, а ВКП(б), потеряв в войну 3,5 млн. лучших своих коммунистов, ослабила коммунистическую составляющую и покатилась в сторону оппортунизма,  все более скатываясь на мелкобуржуазные позиции, с главным принципом,  - урвать. Советы постепенно превратились в парламенты, которые породили президентов, сменили флаг государства, покончили с социализмом.

То, что наметили сделать коммунисты сегодня, - это возродить Советскую власть, единственно народную, отражающую интересы трудового народа и подавляющую интересы». [Тюлькин В.А., «Тюлькина грамота», «Дуэль» № 18 (65), 23.06.98,  http://duel.ru/199818/?18_5_1]

Виктор Аркадьевич не говорит, что именно он собирается предпринять для того, чтобы предотвратить возможные очередные извращения и отступления от системы Ленина – Сталина. Какой механизм не даст Советам превратиться в парламенты, а коммунистическую партию удержит от скатывания в сторону оппортунизма? Какие гарантии Тюлькин предусмотрел от повторения 1991 года?

А не говорит он об этом потому, что такого механизма у него нет. Ему остается только надеяться, что при попытке повторить историю, объективных и субъективных причин отхода от принципов формирования Советской власти не будет. Что Тюлькину и товарищам повезет: замену себе они подготовить успеют (странно, как это Сталин почти за 30 лет «не успел»), а войны, которая способна унести великое множество коммунистов просто-напросто не случится. Авось пронесет мимо тех же граблей.

Но дело в том, что это не было извращением. Власть в стране принадлежала классу эксплуататоров, чиновникам партгосаппарата – неополитаристам. Советской власти, власти трудящихся в СССР никогда не было. И делиться своей властью с народом партгосноменклатура не собиралась. Более того, она сумела воспользоваться и сбросить сковывавшие ее отношения общеклассовой собственности ради собственности персональной. Политическая надстройка, основанная на идеалах справедливости и народовластия, не соответствовала базису эксплуататорского неополитарного общества.

Представительная система власти

Но почему же Сталин был уверен, что построение Советов на  принципах всеобщего избирательного права обеспечит трудящимся  участие в управлении государством? Ведь по существу такие Советы ничем не отличались бы от буржуазных парламентов. Кому, как не большевикам, было известно лицемерие позиции буржуазных демократов, о том, что равное и тайное избирательное право обеспечивает всем участие в политической жизни общества. «Демократическая республика есть наилучшая возможная политическая оболочка капитализма, и поэтому капитал, овладев этой наилучшей оболочкой, обосновывает свою власть настолько надежно, настолько верно, что   никакая смена ни лиц, ни учреждений, ни партий в буржуазно – демократической республике не колеблет этой власти» - писал В.И. Ленин в работе «Государство и революция». Власть большинства в буржуазных парламентах – это власть денежных мешков, в любом случае имеющих возможность влиять на принимаемые большинством решения. Считать, что Сталин не знал этого, смешно. А средства, которые он собирался использовать в качестве стимула соревновательности – это всего лишь неизбрание не оправдавших доверие депутатов на новый срок. Что это средство это весьма слабое, было рассмотрено в главе  6 «О пригодности инструмента» и будет рассмотрено далее в главе 12 «О наказании».

Но новая сталинская Конституция, все ее новации перечеркивали не только суть Конституции 1924 года, но и "Программу Коммунистического интернационала", которая требовала от всех коммунистов безоговорочного принятия положения о том, что пролетарская демократия должна резко противостоять демократии буржуазной, с ее тайными, равными и альтернативными выборами. Именно неоспоримый факт ревизии положений этой программы ставил Сталина под удар возможного обвинения со стороны партгосноменклатуры, не желавшей преобразований, в ревизионизме, оппортунизме, в отходе от идеологии марксизма со всеми вытекающими последствиями в виде смещения его   с поста Генерального секретаря, исключения из ЦК и партии. И широкое руководство партии (секретари обкомов и рескомов) без труда могли это осуществить. Методами внутрипартийной демократии, оперевшись на подконтрольные «силовые структуры». На основании  состоявшегося термидорианского перерождения сталинской группы, ее капитуляции перед мировым капитализмом.

Но все же, почему Сталин был уверен, что Советы будут отличаться от буржуазных парламентов? Именно потому, что в СССР не было «денежных мешков», которые могут покупать представительные органы власти оптом и в розницу. Общество, построенное в СССР, считалось  свободным от эксплуатации, а люди - равными. И поэтому представительный орган власти СССР не будет подвержен ничьему влиянию. Но, как было рассмотрено в части «Марксизм. Перезагрузка!», устоявшееся мнение о сущности общественного строя СССР было ошибочным. Эксплуатация в СССР была, эксплуататоры были тоже. И под контроль представительный орган власти поставили именно они. Правда, иными методами, чем это делали капиталисты на Западе. Не денежными, но не менее действенными. Результаты этого контроля выражались, например, в том, что граждане СССР осуществляли свой выбор среди единственного кандидата, выдвинутого и одобренного партийными органами. 

Изменить ли базис через надстройку?

Никакие сборища депутатов, по какому бы признаку они ни были сформированы – территориальному или с опорой на трудовые коллективы, сами по себе не являются властью народа, не являются демократией. Ведь будущие поколения не избирали их, депутаты эту часть народа даже не представляют. Власть народа возникает только тогда, когда высшие органы власти начинают подчиняться только народу и заставляют все население страны также подчиняться только народу. А не влиятельным группам и не своим корыстным интересам. Экономически господствующий в обществе класс тем или иным способом ставит под свой контроль внешне демократические институты. Так чтобы этот орган оказался под контролем народа господствовать экономически должен народ. А для этого народ должен стать собственником не только  средств производства, но и создаваемого продукта. Предпосылки для таких отношений, как было показано ранее, уже существуют, а простор им должно дать государство, служащее всему народу.

Предлагаемая в конституцию ст. 138 – это очередное право. Но чтобы это право народа судить своих работников не уподобить Советам, основной функцией которых был «одобрямс» решений, подготовленных партгосноменклатурой, а также напыщенным декларациям нынешней Конституции, необходимо прописать возможность использования этого права. Для этого в обеспечение статьи 138 необходимо принять закон

"О суде народа России над Президентом и членами Федерального Собрания Российской Федерации".

Статья 1. Целью Закона является предоставление народу Российской Федерации возможности поощрить и наказать Президента и членов Федерального Собрания и тем заставить их обеспечить народу конституционную защиту и улучшение жизни.

Не бывает власти без возможности наказывать за неисполнение своей воли! Нет другого способа передачи власти народу, кроме как передать ему эту возможность.

Обычно изменения в надстройке общества происходят вслед за изменениями в его базисе. Выше было показано, что демократическая надстройка СССР не соответствовала его базису и по этой причине была не больше, чем декорацией, легитимизирующей решения эксплуататоров. То же имеет место и с парламентом. Только он легитимизирует решения других эксплуататоров. Не совершаем ли мы ошибку, начав изменения с надстройки общества? Не получится ли так, как и в случаях с буржуазной и советской демократиями, когда экономически господствующие  классы научаются обходить демократические преграды, ставя на службу своим интересам демократические институты? Нет, не получится. И об этом в следующих разделах этой главы.

Для начала рассмотрим возможные альтернативы изложенному выше способу передачи власти народу. И выясним, содержится ли в них что-либо полезное для построения истинного демократического общества.